Либералы, находившиеся у власти, приступили к проведению реформы жилищно-коммунального хозяйства с резкого повышения платы за жилплощадь и коммунальные услуги. Для миллионов российских семей оплата жилья становилась всё более непосильным делом, и многим из них пришлось переехать из квартир в бараки. Петля на шее у миллионов россиян затягивалась всё туже.
Из всех реформ, проведённых либеральными реформаторами, эта – едва ли не самая жестокая и взрывоопасная. Снижение жизненного уровня переносится тяжело, но всё же вместо мяса можно покупать картошку, здоров не будешь, но с голоду не умрешь. А лишиться крова над головой – это значит вообще выпасть из жизни общества, стать бомжем, изгоем. И власть хладнокровно пошла на такую жестокую меру. И уже не досужие журналисты, а депутат Государственной думы Виктор Черепков (кстати сказать, бывший мэр Владивостока, то есть человек понимающий, что такое жилищно-коммунальное хозяйство) выступил с сенсационным заявлением по телевидению на всю страну. По его словам, власть, выполняя волю своих заграничных хозяев, ставит эксперимент над народом, провоцируя его на бунты, которые-де приведут к развалу России. Обвинение очень серьёзное, но никто из высших сфер на него никак не отреагировал. (Применимо ли в данном случае правило «молчание – знак согласия»?)
Что заставило власть идти на столь опасную затею, которая может привести совсем не к тем последствиям, на какие она рассчитывает? Главные причины этого следующие. Во-первых, это требование правящих кругов Запада, выдвигавших реформу ЖКХ как условие предоставления займов и вступления России в ВТО. Во-вторых, стремление переложить львиную долю расходов по содержанию коммунальной сферы на плечи населения. Наконец, в-третьих, высвобождение от неплательщиков громадного жилого фонда, что открывает для чиновничества возможность наживы на спекуляции жильём. Уже и сейчас, скажем, выходцы с Кавказа составляют едва ли не самую многочисленную прослойку приезжего населения столицы и столичной области, а тогда этот регион, скорее всего, станет вообще кавказским. К добру это не приведёт.
Не знаю, почему российские олигархи, как и выполняющие их волю члены правительства, не задумывались над тем, что ведь им при таком накале народной ненависти не жить в России. А путь на Запад, на что они уповали, отправляя туда семьи и переводя наворованные капиталы, закрыт. Если сам президент США Джордж Буш-младший публично назвал нескольких российских дельцов, в том числе и одного из бывших премьеров (ныне уже покойного), ворами и коррупционерами, то что ждёт их на Западе? Только тюрьма. Так не лучше ли, казалось бы, стать солидным предпринимателем в России, чем долгие годы томиться пусть и в комфортной, но всё же в тюрьме на Западе? Но вор на созидательный труд неспособен. Олигарх может смириться с тем, что его лишили собственности (дескать, рынок: вчера повезло, а сегодня удача прошла мимо), но если его капиталы пошли на развитие какого-то региона, то это он воспримет как невосполнимую потерю. Капитал частника должен служить получению прибыли владельцу, а употребление его на развитие страны равнозначно конфискации.
Однако реформа ЖКХ объективно необходима. Если правительственный её проект столь опасен и определённо окажется неэффективным, то как можно было бы её провести более разумно?
Вообще-то положительный опыт в этой области накоплен громадный, но его не хотят замечать, потому что это невыгодно чиновничеству. Но сначала небольшое отступление.
Ещё «во времена застоя» на всю страну прогремел «эксперимент в Акчи», поставленный выдающимся экономистом-практиком Иваном Никифоровичем Худенко. Приняв совершенно разваленный совхоз, Худенко перевёл коллектив на безнарядно-звеньевую систему организации производства, при которой работники сами становятся хозяевами и управляющими своего предприятия и потому добиваются потрясающей эффективности. Тогда считался прирост объёма производства или производительности труда на 2 – 3 процента за год весьма неплохим показателем, а ежегодный рост экономики Японии на 10 процентов в год в мире окрестили «японским чудом». А в совхозе Худенко в казахском ауле Акчи за один год производительность труда выросла по хозяйству в целом в 7 раз, а у ремонтников (что для нашего случая особенно важно) – в 20 раз! Вот несколько цифр из годового отчёта совхоза (цифры – в ценах того времени, в скобках – показатели по другим совхозам республики). Себестоимость центнера зерна составила 1 рубль 66 копеек (по республике – 6 рублей 38 копеек), годовая прибыль на одного работника – 1577 рублей (206 рублей), месячный заработок – 360 рублей (88 рублей). И при этом из планового фонда заработной платы в 196 тысяч рублей израсходовали всего 81 тысячу. Разве это не чудо?
А почему оно стало возможным? Потому что Худенко во главу угла поставил только конечный продукт, дело. Для этого он соединил уже известную до него звеньевую организацию производства с наукой, разработав технологическую карту на выработку каждого вида продукции. Звено получает в своё распоряжение положенные по нормативам средства, и всё, что оно сэкономит, произведя установленное количество продукции нужного качества, становится его достоянием. А за сверхплановую продукцию, естественно, идёт дополнительная оплата. При такой организации производства, во-первых, возникает стремление сэкономить труд, поэтому звенья обходятся минимумом работников, а управленческий аппарат по существу полностью ликвидируется, то есть его функции выполняют сами работники. И агрономы, бухгалтеры, инженеры пошли в работники, потому что их заработок вырос в 3 – 4 раза. Никакие учётчики, контролёры и пр. в совхозе оказались не нужны.
В основу труда ремонтников, например, был положен такой принцип. Платить им нужно не за ремонт (иначе получится, что чем больше ремонтов требует техника, тем выше заработок ремонтников, это – основа основ современной организации производства в этой сфере), а за исправность техники. Каждое производственное звено (трактористов, комбайнёров и пр.) отчисляло в фонд ремонта 10 процентов своего дохода, но ремонтники получали эти деньги только в том случае, если техника работала исправно. И ремонтники старались не допускать отказов техники, своевременно проводили её профилактику, которая всегда обходится много дешевле, чем ремонт.
Вы думаете, Худенко стал Героем Социалистического труда, лауреатом Ленинской премии? Может быть, его даже выдвинули на Нобелевскую премию по экономике, поскольку столь блестящего результата не добивался ни один академик-экономист, как и ни один бизнесмен-капиталист? Нет, его облыжно обвинили в финансовых злоупотреблениях и отправили в колонию, где он и умер. Врагов у него было множество. Препятствием для широкого внедрения его системы оказались как раз её преимущества. При ней не нужны нахлебники – начальники, учётчики и контролёры. И далеко не каждого из них приняли бы в звено, где паразитам места нет. А их в каждом совхозе насчитывалось по сотне и более. Да и вышестоящее чиновничество видело в этой системе угрозу своему всевластию. Тут только начни революцию с низшего звена, она пойдёт и выше, и когда она разгорится, её уже не остановить. Вот эти враги и уничтожили самого Худенко, они же погубили его систему.
Метод Худенко должен был сочетаться с продуманной политикой по созданию новых рабочих мест или с иными способами разрешения этого противоречия. О том, как этого добиться, речь пойдёт дальше.
Наше жилищно-коммунальное хозяйство находится в запустении не потому, что ему отпускается мало средств, а потому, что там процветает паразитизм, — так же, как и в любой другой отрасли экономики. Предоставьте ремонтникам самим определять, сколько им нужно работников и как распорядиться средствами, выделенными на данный объём работ (для начала можно принять объём финансирования прошлого года), — и вы не узнаете наши жэки уже через месяц. Не нравится вам система Худенко – возьмите систему Магомеда Чартаева, в некоторых случаях ещё более подходящую. Дело не в отсутствии разработанной системы, а в страхе чиновничества перед такими изменениями, которые лишают паразитов возможности кормиться за чужой счёт. А это, как вы понимаете, проблема не одного лишь ЖКХ.
-
Из книги «РОССИЯ В МИРЕ XXI ВЕКА» Антонов Михаил Фёдорович
